.
.
ИНТЕРВЬЮ С ДЖУЗЕППЕ ЛИППИ: «Фантастика — это исключение, а не правило» (2018).
Intervista a Giuseppe Lippi: «Il fantastico è l’eccezione, non la regola».
.
Интервьюер: Андреа Скарабелли (Andrea Scarabelli).
.
От журнала «Axis Mundi»: «После недавней кончины Джузеппе Липпи, случившейся в субботу 15 декабря 2018 года, мы хотели бы поделиться этим небольшим интервью, которое он дал в 2014 году Андреа Скарабелли для журнала «Antarès» №8/2014, и в котором основное внимание уделяется творчеству Говарда Филлипса Лавкрафта, а также роли и важности фантастического воображения в современном мире. Мы выражаем нашу искреннюю благодарность Липпи за всё, что он сделал...».
.
Джузеппе Липпи (Giuseppe Lippi, 1953-2018) — итальянский писатель и редактор, учёный, публицист, эссеист, переводчик и журналист, эрудированный эксперт-аналитик и литературный критик в области мировой научной фантастики. Защитил научную диссертацию по фантастической литературе в Государственном Университете Триеста. Литературную деятельность начал в середине 1970-х годов в Миланской редакции известного фантастического журнала «Робот». С 1990-го года, в течении почти 30-ти лет был куратором и редактором самой старой и престижной в Италии научно-фантастической ежемесячной книжной серии «Урания», выходящей в одном из крупнейших издательств «Мондадори», распространяющей научную фантастику и фантастические комиксы в итальянских газетных киосках с 1952-го года.
Также Липпи являлся редактором многих других литературных антологий и публикаций в «Мондадори», в особенности книжной серии «Оскар Классики Модерна». Его последние крупные публикации состоялись в серии спекулятивной фантастики, фэнтези и хоррора «Оскар Драги», в которой он опубликовал два тома «Конана» Роберта И. Говарда, рассказы Кларка Э. Смита, все произведения Эдгара По, в том числе многие тома были посвящены его истинной и вечной страсти — творчеству Г.Ф. Лавкрафта. В 1976-ом году Джузеппе Липпи подготовил и выпустил популярный и уважаемый среди итальянских поклонников фэнзин «Король в Жёлтом» Роберта У. Чемберса с известным рисунком Фабио Калабрезе (р.1952) на обложке. Липпи перевёл десятки романов, написал более тысячи статей и предисловий, написал несколько собственных научно-фантастических романов под псевдонимом «П. Кэттридж-младший», за годы деятельности издал множество рассказов самых разных авторов, в том числе опубликовал в 1978-ом году «Руководство по Научной фантастике для молодёжи». В начале 1980-ых курировал четырёхтомное издание монументального сборника произведений американского писателя ужасов и фэнтези Ричарда Мэтисона (1926-2013), выпущенного в антологии серии «Шок!». Особым предметом его гордости являлся выпуск в конце 1980-х годов в Италии классического четырёхтомника всех Лавкрафтовских произведений, основанных на окончательных текстах, установленных С.Т. Джоши. Самой последней авторской работой Липпи стал исследовательский труд «Будущее в глотке. История 'Урании' с 1950-х по 21-й век» (Profondo Rosso, 2015). Кроме прочего Липпи принимал активное участие в работе известного в Европе Международного Фестиваля Научно-фантастического кино и литературы в Триесте («Trieste Science+Fiction Festival») и в работе Конвенции Научной Фантастики «DeepCon/Italicon».
В читательской среде Джузеппе Липпи заслуженно называли «королём итальянской научной фантастики», «одним из отцов-распространителей фантастического жанра в Италии» и «мостом между культурами», а так же главным итальянским специалистом по творчеству Лавкрафта и одним из двух лучших и изысканных переводчиков Лавкрафтианских произведений (наряду с Витторио Куртони, 1949-2011). В Италии Липпи многое сделал для художественной литературы в целом и для фантастики в частности, он практически обучил молодые поколения пониманию научно-фантастической литературы и познакомил читателей с такими великими писателями жанра, как Говард Лавкрафт, Кларк Эштон Смит, Роберт Говард, Айзек Азимов, Рэй Брэдбери, Филип Дик, Олдос Хаксли, Майкл Муркок, Роберт Хайнлайн, Брюс Стерлинг и многими другими. После долгих лет жизни между Неаполем и Миланом, последние годы Липпи поселился и проживал в итальянском городе Виджевано. Скончался в 2018-ом году в возрасте 65-ти лет в следствии пневмонии. Похоронен на кладбище Сала-дель-Комиато-дель-Маджоре в провинции Павия (Ломеллина, Италия).
P.S: Интересный факт. По мнению ряда экспертов, лучшие итальянские переводчики последней четверти XX века Джузеппе Липпи и Витторио Куртони выбрали общие жизненные приоритеты и прошли долгий творческий путь, сделав жизнь тех, кто родился и живёт сегодня в Италии, бесконечно лучше, привив им понимание и интерес к различным формам литературы, выходящие за рамки простого увлечения и повлиявшие на их жизненное мировоззрение — конечно, это Говард Лавкрафт и Филип Дик, а также Хайнлайн, Мэтисон, и другие писатели, благодаря которым тяжёлая наркомания среди итальянской молодёжи стала считаться совершенно плеонастической (неоправданным излишеством).
/на основе интернет-материалов/
______________________________________________________ ______________________________________________________ __________________
«≈•~•≈»
Вы входите в число ведущих учёных-исследователей и переводчиков произведений Говарда Филлипса Лавкрафта. Когда и как вы впервые узнали о нём? В каком году появилась ваша первая работа, посвящённая Отшельнику из Провиденса? И последняя?
В одиннадцать лет я увлёкся астрономией и думал, что научная фантастика — это именно то, что мне нужно. Оттуда всё и родилось, любовь к космическому пространству и фантастической серии, названной в честь небес «Урания». Кинематограф прибыл вскоре после этого.
Лавкрафта я открыл для себя через изображение в витрине магазина, в 1970-ом году. Это была витрина книжного магазина «Инконтро», в Неаполе; а изображением — книга «Монстры на углу улицы», переиздание 1966-го года в твёрдом переплёте. На нём виднелся змееподобный город Новой Англии, он тянулся по плоскости, шёл по рубчику, а оттуда переливался на заднюю обложку, украшенную монстрами и ветхой архитектурой: неотразимой для старшеклассника. К счастью, в книжном магазине «Инконтро» у меня был открыт индивидуальный студенческий счёт, благодаря которому я мог взять домой всё, что хотел, заплатив ежемесячный взнос в две тысячи лир. В тот день я выбрал Лавкрафта — или же это он выбрал меня — и положил под мышку книгу с впечатляющей иллюстрацией голландско-итальянского художника Карела Толе́ (1914-2000), ещё одного визионера-провидца.
Я знал Толе́ по книжным обложкам научно-фантастической серии «Урания», имевших пугающий внешний вид, и это, наряду с вызывающим названием, стало решающим фактором привлекательности. Лавкрафт стал другом, проводником для растерянных: в греческом словаре я призывал его на защиту суеверной надписью: «Г.Ф. Лавкрафт, помоги мне!».
Со временем я дополнительно опубликую некоторые более чётко сформулированные размышления: в своей первой публикации, в 1976-ом году, я попытался подчеркнуть юмор некоторых его историй и поиск утешительного удовлетворения — желание, лежащее в основе его зловещих макабрических произведений. Это эссе, под названием «Тройное очарование Г.Ф. Лавкрафта» было воплощено в издании от «Fanucci», опубликованном под редакцией писателей-фантастов Джанфранко де Турриса и Себастьяно Фуско, одними из наиболее оригинальных современных переводчиков-интерпретаторов работ Отшельника из Провиденса и авторов его первой полной биографии на итальянском языке.
После этого я продолжал писать дальше, и мой самый последний вклад — это Введение к новому изданию «Все истории», включающее в себя собрание всех заново отредактированных рассказов Г.Ф. Лавкрафта, которое должно выйти в январе 2015-го года в серии «Оскар Классики Модерна» от издательства «Мондадори».
Как вы считаете, чем объясняется растущее увлечение и успех Лавкрафтовского творчества, сегодня?
Я объясняю это некоторым увяданием нынешней современной фантастики и тем фактом, что Лавкрафта теперь читают не только как автора сверхъестественного, но и как «экзистенциальную» классику а-ля «тю-кур» (фр. фраза «tout-court» — «и ничего больше», «без оговорок», «просто и незатейливо»). Что касается первого пункта, мы полагаем, что живём в эпоху, когда фантастика играет центральную роль, будь то в литературе или кино, в комиксах или новых электронных искусствах: но эта цифра скорее относится к количеству, чем к качеству. Действительно, насыщение рынка и тех же подконтрольных областей литературы бесконечными фэнтезийными сагами, сиквелами романов ужасов, всё менее достоверной научной фантастикой и магическим реализмом, привело к парадоксу. Врятли всё это можно воспринимать всерьёз. Фантастика — это исключение, а не правило, но если мы дышим баснями с момента открытия утренней газеты, и до того, как вечером выключаем телевизор, очевидно, что мы просто променяли и́наковость оригинального жанра на серию авантюрных суррогатов, или, как в случае с кино, технологий.
Сегодняшняя итальянская научная фантастика приобрела автономный голос... в определённой степени, но это неплохо. Будучи жанром, очевидно, что взаимные пересечения и общие идеи находятся на повестке дня. Оригинальность нынешней итальянской «science fiction» аналогична оригинальности любой другой «научной фантастики»: передача банального сценария в бредовом контексте или, если хотите, контекст уже бредит сам по себе в более глубоком аду. Конечно, мы находимся в воображаемой области, но настоящая научная фантастика должна думать о возможных мирах, пытаясь строить «научные» модели будущего. Научная фантастика — это консолидированная мифология ближайшего будущего.
Лавкрафт опередил нас на этом пути, наблюдая, как в фантазиях высшего качества, осаждённых обилием производных, остаётся очень мало кислорода; но в то же время он создал противоядие в своей тревожной работе, возможно, последнем переосмыслении мира, достойном такого названия. Лавкрафт — инстинктивный бессознательный мастер-мыслитель, показавший нам, как пробудить воображение в бездушном мире.
Как итальянская критика отреагировала на Лавкрафтианский Космический Ужас? В чём выражалось новшество последнего по сравнению с классическим хоррором?
Поначалу «Космический ужас» мало кто понимал, разве что в узких кругах, к которым принадлежали особые читатели-интеллектуалы, такие как писатели: Карло Фруттеро (1926-2012), Франко Лучентини (1920-2002) и Марио Пикки (1927-1996) или более современные авторы фантастики Себастьяно Фуско (р.1944) и Джанфранко де Туррис (р.1944). Более того, даже в Америке существовала значительная путаница, развеянная тогда лишь немногими: главным из них был американский фантаст Фриц Лейбер (1910-1992), назвавший Лавкрафта «литературным Коперником». Этим метким выражением Лейбер подчеркнул, что наш писатель сместил фокус интереса к хоррор-рассказу с Земли, с её провинциальными мифологиями коренных народов (местными религиями индиге́тов и самим психоанализом), на просторы дальнего космоса.
Справа: обложка широкоформатного итальянского издания всех произведений Г.Ф. Лавкрафта в одном томе, выпущенного в 2015 году.→
Ужас девятнадцатого века уже испытывал душу читателя, ещё не знавшего Фрейдистских теорий: в чём же его суть, если не в травме? Глубокое разочарование, переходящее от нервов к душе, шок от болезненного конфликта при контакте с «потусторонним миром». Космический Ужас усиливает это чувство, пронизывает всю вселенную: он касается уже не только олицетворения смерти или традиционных фигур, таких как ревенанты, вампиры и призраки-убийцы, а самой природы реального. И это предполагает открытие того, что за пределами индивидуального мира существует ещё более обширный мир, мифическое бессознательное, в котором кипит хаос. Вселенная безразлична, религии — это предлог (оправдание), чтобы избавить нас от более серьезных страхов. Короче говоря, «Неправда, что смерть / худшее из всех зол» — факт, хорошо известный верующим Средневековья, которые больше боялись страданий Ада, чем самого ухода из жизни. Теперь, когда адских мук больше не существует, или же они переместились на Землю, всё должно быть пересмотрено. Что ж, Лавкрафт пересматривает, но не довольствуется только Землёй: он расширяет поле до наиболее развитых галактик. И из этого, во времена материализма, проистекают определённые важные последствия.
Монстры, появляющиеся в его рассказах, являются не просто демоническими сущностями, но и экзистенциальными: осязаемыми ре-презентациями (так сказать) того, что французский философ Жан-Поль Сартр (1905-1980) называл — отвращением, а Лавкрафт — страхом, гнёта того, что существует, давящего на нас неумолимыми правилами, от которых мы не можем уклониться. Понятно, что многие будут пытаться избежать или мистифицировать такое ви́дение, но его оригинальность столь же очевидна. Лавкрафт понимал, что искусство и философия человечества тщётно пытаются избавить нас от бремени бытия — главного первичного и немистифицированного источника страха. Мы больше боимся прежде всего «того, что есть», то есть — абсолютной реальности, которая, к счастью, открывается нам лишь в редких вспышках; иногда мы даже не осознаём этого, но, если мы поймём, как обстоят дела и попытаемся от неё убежать, то в итоге неминуемо снова впадём в абсурд или ужас. В конечном счёте, Лавкрафт был не так заинтересован в абсурдности человеческого состояния, как в его ничтожности и незначительной роли во всеобщем масштабе. Вот почему он больше сосредотачивается на ужасе: об абсурде будут думать другие писатели, Франс Кафка, Луиджи Пиранделло или Жак Шпиц.
Поэтому, его истории не ограничиваются абсолютным и примитивным ужасом. Какие ещё значения они имеют?
Как я уже пытался сказать, хорошие рассказы читаются на разнообразных уровнях. Ужас, как таковой, грозит нас уничтожить: для того, чтобы позволить ему существовать художественно и в мыслях, то есть в длительном времени и пространстве, он должен быть окружён разными чувствами. У Лавкрафта реакцией на ужас и смятение является чувство изумления: потребность в удивлении и благоговении, стремление к загадочному и прекрасному опыту; тоска по тому, что утратила душа, если даже не по потерянной душе. Именно это и делает фантастический мир его кошмарных грёз захватывающим и чарующим, предстающим перед нами как живая почва для тренировки нашего воображения и творческих навыков: то есть способностей человеческих существ, обманывающих себя тем, что они не являются рабами Конечного.
.
Справа: обложка издания последней прижизненной работы Д. Липпи — «История серии "Урания", с 1952 года по 21 век» (2015).→
.
Давайте изменим тему. По вашему мнению, в какой степени псевдо-библия «Некрономикон» способствовала, так сказать, «раскручиванию» имени Говарда Лавкрафта?
Книги, которых не существует, всегда завораживали исследователей истории, тайн и неортодоксальных дисциплин, пока самой знаменитой из них – «Некрономикону» – не понадобилось придать воплощение в многочисленных изданиях. Теперь я бы добавил, что наряду с псевдо-библиями мы должны изучать и пред-библии, произведения, которые ещё не существуют, но которые находятся в нашей жизни.
Что касается меня, то могу засвидетельствовать, что, прежде чем посвятить себя редактированию реальных литературных антологий и серий, я представлял себе большой парк заголовков «воображаемых фолиантов», в комплекте с их иерархией, периодичностью, редакторами и иллюстраторами. В жизни параллельного разума можно быть такими же дьявольскими редакторами; сегодня мы даже можем поразмыслить о том, чтобы предвосхитить Лавкрафта, что ждёт нас там за пределами, его вневременно́го преемника.
Вы являетесь редактором наиболее полного итальянского издания Лавкрафтовских произведений. Как вы решили его структурировать? Оно содержит множество исправлений, подготовленных самим ГФЛ, в его черновиках... Как их следует рассматривать во всей полноте данного собрания?
Структура нашего издания возникла из необходимости упорядочить рассказы в правильном хронологическом порядке. Во-вторых, чтобы внести все юношеские тексты, тексты написанные в со-авторстве и, так называемые, новые редакции. Наконец, также из желания заново перевести на итальянский язык ранее опубликованные рассказы, следуя наиболее достоверным источникам или даже авторским рукописям, опубликованным С.Т. Джоши для издательства «Arkham House» (а сегодня в «Penguin Classics»). Эти «редакции» были сохранены в более поздних публикациях издательства «Mondadori», поскольку они в основном являются произведениями, написанными конкретно Лавкрафтом, хотя следует проводить различия между первичными редакциями, в которых наш вклад более значителен, и вторичными, где он более скромен. Критический пример, касающийся подобного рода материала, был приведён в появившихся в 1970-ых годах двух широко известных томах от издательства «Fanucci»: «В локонах Медузы» и «Вызов из бесконечности».
В целом, после анахронизмов литературного течения «стимпанк» и поп-андеграундного/высокотехничного литературного течения «киберпанк», кульминацией которого стали 1980-е, сегодня современные авторы, похоже, всё чаще направляют сценарии своих историй в гипер-технологическую среду, где квантовая физика играет ключевую роль. Как вы представляете себе будущие научно-фантастические литературные сценарии? Помимо сугубо конъюнктурных тем, таких как экология или новый космический вызов, куда может или должна двигаться дальше современная фантастика?
Если современная и будущая научная фантастика не осмелится проникнуть в десять тысяч абсурдных измерений, примыкающих к нашему, и в миллионы чёрных дыр, более или менее обозримых вселенных, прилегающих к реальной, я отвергну её. Я не говорю, что современная научная фантастика должна полностью игнорировать древнюю Землю, но её миссия заключается в другом.
.
Справа: Обложка журнала «Истории Провидения» (№4/2019), посвященная годовщине памяти Джузеппе Липпи.→
.
Есть ли на горизонте какие-нибудь издательские новости? Какое-нибудь ожидание для любителей Лавкрафта?
Как я уже упоминал, в январе 2015-го года четыре тома «Все истории 1897-1936 годов» будут объединены в один том: это будет широкоформатная книга объёмом около 1620-ти страниц, также доступная в цифровом варианте. Мы обновили оборудование, библиографию, материалы и впервые выпускаем в едином томе все художественные произведения Лавкрафта, от его собственных авторских рассказов до совместных работ, длительное время отсутствовавших в каталогах других издательств.
И, в узаключение, каким человеком, по вашему мнению, является «классический» читатель произведений Говарда Лавкрафта?
Понятия не имею, кто такой классический «лавкрафтовский читатель» и существует ли он вообще. Американский писатель-фантаст Теодор Старджон (1918-1985), возможно, ответил бы, что это — «кладбищенский читатель», но более мягче мы могли бы заключить, что это читатель, недовольный собой, хотя и не совсем недовольный миром, который, поднимая глаза к небу или опуская их в неведомые недра Земли, устал представлять их пустыми. Желая заселить их, как это делали древние люди, хотящие извлечь фрагменты тайны собственной личности, он (лавкрафтовский читатель) использует воображение, как девяносто лет назад учил своих поклонников Говард Лавкрафт. Тогда читатель видит вещи, и глядя на них, кажется их вспоминает; помимо лёгкого утешения и обычной доверчивости, эта способность помогает ему быть самим собой.
~•~
.
Intervistatore: © 2014 Andrea Scarabelli.
© 2022 AXIS MUNDI Network.
AXISMUNDI.blog — è una rivista digitale iscritta di cultura, studi tradizionali, antropologia del sacro,
storia delle religioni, folklore, esoterismo, letteratura del fantastico. A cura di Marco Maculotti.
© Riproduzione riservata.
Powered by WordPress.com.
Перевод: © 2022 ZaverLast.
Ссылка: https://www.axismundi.blog/
=============================================================================
Изображение ниже: 3D-рисунок итальянского иллюстратора научно-фантастической литературы Франческо Брамбилла.
